Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А вообще было обидно. Просто обидно.
— Почему ты мне не сказал?
— Прости. — Поставив передо мной тарелку с разогретым супом из курицы с лапшой, Слааф покаялся. — Я просто не успел. Понимаешь…
— Нет.
— Я был слегка не в себе. Думаю, ты тоже.
— Тогда тем более не понимаю. — Самоуважение взяло верх, и я недовольно поджала губы. — Ты взрослый состоявшийся мужчина. Умный и наверняка ответственный. А этот поступок — крайне безответственный!
— Я знаю. — Он был смущен и раздосадован, но тем не менее признал мою правоту. — Катюша, я знаю, как ты себя чувствуешь. Тебе обидно. Мне правда неловко и неприятно, что так получилось, что ты согласилась, не зная, на что соглашаешься, но сделанного не вернуть. Я не жалею о случившемся, но мне… Да, мне стыдно, что я в какой-то мере воспользовался твоим незнанием. Но ты ведь меня простишь?
Стыдно, говоришь?
Смерив его недоверчивым взглядом, насупилась. Сейчас он не лгал. Мысль озадачила. Почему я так остро ощущаю, лжет он или нет? Или это игры подсознания?
— Слааф, а тебя не смущает то, что я тебя не люблю?
Мой вопрос его не смутил. Абсолютно. Он просто улыбнулся и тихо уточнил:
— Совсем-совсем?
Честность почему-то смущенно потупилась.
Он же, немного подождав, но так и не дождавшись моего ответа, налил супа себе, подвинул ближе тарелку с нарезанным хлебом и добавил:
— Катюша, если бы я тебе не нравился хотя бы до уровня «заинтересована», то ритуал бы не состоялся.
— Ритуал? — взяв ложку, я приподняла брови.
Ругаться желания не было, да и обида потихоньку уступала место любопытству.
— Дай руку. Правую.
Ложка отправилась в тарелку, и я протянула ему ладонь. Обхватив ее пальцами одной руки, пальцами второй Слааф провел по коже от запястья до локтя по внутренней стороне руки, и я удивленно охнула. Там, где он вел, расцветала татуировка.
Господи…
— Что это?
— Брачная татуировка.
— Так это она утром чесалась!
— Да.
— Слааф! — Возмущенно рявкнув, я стукнула свободным кулаком по столику, да так громко, что даже сама слегка испугалась. — Ты сказал, что это аллергия!
— Ну да, пятна были от аллергии. Аллергии на проявление родовой магии. — Моя рука была отпущена, и я с утроенным вниманием начала рассматривать цветной рисунок. — Такое часто бывает у тех, кто раньше ни разу не сталкивался с магией, но я снял симптомы и на время приглушил внешнее проявление. Сейчас убрал морок. Катюша, не злись.
— Так, — откинувшись на спинку кресла, я сложила руки на груди. — Никто никуда не пойдет и ничем заниматься не будет, пока я не узнаю все!
— А может, сначала пообедаем?
Предложение было здравым, так что, с досадой вздохнув, я признала, что он прав. Отдав должное обеду и запив его ароматным чаем с последним кусочком ягодного пирога, я сама не заметила, как подобрела, и мысленно восхитилась его предусмотрительности.
И сама ведь прекрасно знаю, что все важные разговоры стоит начинать после еды, а никак не до, но его категоричность в этом вопросе действительно достойна уважения.
Прежде чем начать, мы «перенеслись» в зал с телевизором, причем меня одну на диван не отпустили, а снова оставили у себя на руках. Не удержалась, спросила:
— Тебе совсем-совсем не тяжело меня так часто носить?
— Нет. Мне нравится. Очень. Тебя раздражает?
— Нет, совсем нет. — Смущенно почесав нос, призналась: — Мне это нравится. Ты первый, кто вообще поднял меня на руки. Непривычно просто, что тебе не тяжело. Я ведь далеко не худенькая…
— И хорошо. Худая — от слова «худо», так что даже не вздумай худеть, поняла? — Грозно нахмурившись, он тут же ухмыльнулся. — Мне нравится абсолютно все, особенно твои объемы. Везде. Так, а теперь о том, что тебя интересует. Что тебя, кстати, интересует?
— Для начала — татуировка. Как, почему, что значит. — Я положила руку себе на колени татуировкой вверх. — Рассказывай.
— Итак, начнем. — Слааф расположил палец на моем запястье, в самом начале татуировки. — Коричневая вязь указывает на принадлежность к Медянским, древнему и очень уважаемому роду гномов. Темно-зеленая уточняет, что я наполовину орк и владею определенными силами, что позволило мне лично провести обряд. Кстати, этот обряд невероятно древний и имеет несомненную силу в нашей, нечеловеческой среде, так что можно даже не регистрироваться официально. Естественно, мы обязательно поженимся и по законам этой страны, но чуть позже. Допустим, через месяц, чтобы отпраздновать событие в нашем клубе. Как думаешь?
Неуверенно кивнула. Мне было все равно. Я пока еще не осознала всего этого.
— Хорошо, тогда решено. Так, дальше. — Палец начал путешествовать по моей руке, обводя особенно крупные завитки. — Руны защиты. Кстати, разводов у нас не существует. Эти бутоны, — палец остановился на пухлой точке, которая завершала завиток, — сила твоих чувств. Я понимаю, что поторопился и надо было дождаться, когда ты меня полюбишь…
Вздохнув, он развел руками, и выражение его лица в этот момент было покаянным, а затем склонился и поцеловал меня в кончик уха, попутно шепнув:
— Но я буду стараться. Ты ведь позволишь?
Смущение шаркнуло ножкой, и я кивнула. Затем взяла себя в руки и уточнила:
— Эта татуировка ведь магического происхождения?
— Да.
— А она у меня только на руке?
— Да.
— А у тебя?
— Брачная тоже на руке, вот. — Расстегнув пуговицу, Слааф закатал рукав и предъявил мне почти идентичный моему рисунок, только цветы, похожие на махровый шиповник, на ней были уже раскрывшиеся, ярко-алые и невероятно крупные, с пятирублевую монету, может, чуть больше.
О-о-о…
Сглотнув, перевела на него потрясенный взгляд. Значит, величина чувств, да?
Он же смотрел на меня с мягкой улыбкой, и неожиданно внутри стало так тепло… аж в носу что-то засвербело. Невероятно приятно знать, что кто-то тебя любит. И не просто мифический «кто-то», а самый настоящий, который так близко, только руку протяни…
Сморгнув, собралась с мыслями. Романтика романтикой, но слишком уж много вопросов, еще пребывающих без ответа.
— А на спине у тебя что?
— Татуировка клана матери. Гномы редко наносят на тело татуировки, обычно так поступают орки.
— А твоя мама… у тебя есть ее фото?
— Да, конечно. Тебе зачем?
— Глупый вопрос. — Фыркнув, я пояснила: — Никогда не видела чистокровную орчанку. Интересно же!
— О, ну тут я тебя разочарую, — с улыбкой качнув головой, Слааф выудил из нагрудного кармана телефон, нашел папку с фото и показал мне. — Это ма.